Мой интерес – Дзержинск

Психологи утверждают, что каждый больше всего любит рассказывать о себе самом. Однако этот человек, видимо, является исключением из правил. Он может часами говорить о бизнес-проектах, возрождении промышленного производства Дзержинска, новейших технологиях судо- или самолетостроения, но только не о себе. В свою жизнь, свой внутренний мир он не любит пускать посторонних, и уж тем более журналистов. И тем не менее, накануне 55-летия, которое он отмечает 18 мая, я «за рюмкой чая» попыталась раскрутить его на более-менее доверительный и откровенный разговор «за жизнь».

Итак, мой собеседник – генеральный директор компании «Тосол-Синтез» Валерий АРТАМОНОВ.

– Валерий Геннадьевич, как предпочитаете отмечать дни своего рождения?

– Широко, хлебосольно, от души. Правда, с возрастом это, наверно, становится для меня все менее необходимо. Но я знаю, что меня в любом случае придут поздравлять многие, и заранее готовлюсь к этому, чтобы встретить людей на должном уровне.

– То есть с глаз долой из родного Дзержинска куда-нибудь  в загранку в свой день рождения не убегаете?

– Обстоятельства складываются по-разному, и случалось, что восемнадцатого мая я в городе отсутствовал, но это редко. Вообще же, в день рождения я от людей не скрываюсь. Во мне с детства заложено, что это неприлично: ведь люди стараются, готовятся…

– Вам, человеку, который в состоянии себе купить очень многое, какой подарок может доставить радость?

– Любой день рождения делится как бы на три части: угощение, чисто физические подарки и эмоции. Так вот едой, питьем мы всех обеспечим, физические подарки – не главное, а вот эмоциональная составляющая для меня много значит. Это песни, стихи, инсценировки, импровизации, но чтоб все было от души. Приятно осознавать, что люди не просто сходили в магазин и что-то купили, а специально готовились к твоему торжеству, что-то придумывали, репетировали, вкладывали в это частичку своей души, сил, таланта. Вот это дорогого стоит.

– В свой день рождения люди нередко анализируют пройденный путь, делают своеобразную работу над ошибками. Вам это свойственно?

– Я стараюсь такую работу над ошибками делать регулярно в режиме онлайн. Когда-то я был радиофизиком, а там есть такое понятие как обратная связь. Вот такая обратная связь, анализ необходимы и людям в жизни. Только делать это надо не раз в год или пятилетку по дням рождения, а в постоянном режиме. Анализ должен быть ежедневным, обратная связь должна осуществляться в постоянном режиме, чтобы потом не хвататься за голову и не недоумевать, что где-то что-то не так, как хотел, на что рассчитывал.

– Как думаете, десятилетнему пацану Валере Артамонову понравился бы сегодняшний Валерий Геннадьевич Артамонов, захотелось бы брать с него пример?

– Сложно сказать, но скорее всего я не смог достичь того, о чем грезилось мне, десятилетнему мальчишке. Я же по большому счету вот уже двадцать пять лет сижу на одном месте. Как стал в начале девяностых директором «Тосол-Синтеза», так и остаюсь им, никуда не двигаюсь. Люди карьеру делают, а я тут все сижу и сижу…

– Напрашиваетесь на комплимент?

– Отнюдь. Со стороны ведь это выглядит именно так. Мы вот когда со старшим сыном разговариваем, он иногда как бы бросает мне упрек, что я занимаюсь тем, что спокойно мог бы поручить кому-либо другому, тем самым разгрузив себя для более важных, глобальных дел. Возможно, Валентин в чем-то и прав. Но ведь я занимаюсь тем, что мне интересно. И для меня очень важно, что я могу себе позволить заниматься тем, что мне интересно, и в этом я достиг многого. А если чего-то не достиг, даже в плане карьеры, значит, мне это не было интересно – только и всего.

– И все-таки за столько лет экономика, бизнес вам не наскучили?

– Это не может наскучить. Понимаете, бизнес тоже ведь творчество. Только для одних творчество – живопись, для других – музыка, для вас – журналистика, а для меня – бизнес. В каждом виде творчества гармония достигается своими средствами выражения. Например, кистью и краской или красотой и силой слова… А у бизнесмена таковыми являются финансовые и интеллектуальные ресурсы, правильно применяя которые он достигает, например, той же гармонии на производстве. Это все очень интересно, и от этого ведь тоже получаешь эмоциональное наслаждение… Другой вопрос, чтобы бизнес понять и им увлечься, надо в этом хоть чуть-чуть разбираться.

– Это камушек в мой адрес, абсолютного гуманитария, который осмелился спросить о том, не наскучил ли вам бизнес?

– Ни в коем случае. Просто каждый из нас болен своей болезнью. Вы, например, можете ночью писать статьи, если вам это интересно. А я, когда мне вдруг в голову придет какая-то идея, могу среди ночи вскочить, залезть в интернет и до утра сидеть и искать там технологию, которая может мне помочь в реализации моей идеи. Мне интересно это! Главное, чтобы у каждого человека был интерес к чему-то, иначе он ни в чем ничего не достигнет.

– Слышала, что одна из ваших настольных книг – трилогия Драйзера «Финансист. Титан. Стоик». Когда вы ее для себя открыли, и научила ли она вас чему-то?

– Эта книга была для меня настольной раньше. Я ее первый раз прочитал, когда пришел из армии. Это был год где-то 1984-й. И тогда наши знания в экономике, а тем более капиталистической, были поверхностными, примитивными, поэтому эта книга воспринималась как некое откровение, путеводитель в западный мир.

Но ведь люди меняются, и все вокруг нас меняется. И вот когда года два назад я попытался перечитать эту книгу с высоты своих лет, знаний, нынешних реалий, то воспринял ее совсем по-другому. Она уже показалась мне наивной.

А вообще книги, особенно художественные, ценны прежде всего тем, что учат нас не каким-то прагматичным вещам, например, как зарабатывать деньги, а тем, что вызывают эмоции, трогают за душу. Вот тогда эта трилогия у меня вызвала сильные эмоции, а сейчас нет.

– Но ведь, наверно, что-то вызывает их и сейчас. Каким книгам отдаете предпочтение сегодня?

– Например, за последние два месяца я много чего перечитал об авиации, самолетостроении, навигационных приборах…

– Неужели вы намереваетесь изменить яхтам? Они ведь до недавнего времени были вашим сильным увлечением…

– … И остаются. Но тут я достиг уже такого уровня, что, допустим, строю яхту и, не достроив, продаю и начинаю строить новую…

– Строить?! Я думала, что вы на них отдыхаете, моря-океаны бороздите…

– Начиналось все, действительно с этого, но сейчас мой уровень знаний о яхтах позволяет уже давать советы яхтостроительным компаниям. Ведь когда человек на личном опыте все знает о чем-либо, как я о яхтах, ему легче спроектировать то, что будет максимально безопасным, комфортным и красивым…

– Самолеты, яхты… Это, конечно, круто, а первую свою машину помните?

– Конечно. Это была «Копейка», и она еле двигалась. Я купил ее у человека, который периодически уходил в запой. В такие периоды он продавал машину на запчасти, и я ее приобрел. В ней на тот момент, наверно, не было уже ни одной родной детали, она постоянно ломалась, и, если я ехал на ней на работу, не было никакой гарантии, что доеду.

– Но сейчас вам этого опасаться не приходится. Вот уже продолжительное время вы отдаете предпочтение «Мерседесу». Почему?

– Человек, севший однажды на шестисотый «Мерседес», пересаживается только на более современные модели шестисотого «Мерседеса», что я периодически и делаю. Сейчас, например, езжу на автомобиле представительского класса «Мерседес-Майбах S500».

– Валерий Геннадьевич, вы один из самых успешных бизнесменов нашего города, а часто ли приходилось работать локтями и терять соратников на пути к этому успеху?

– Понимаете, все мы по жизни периодически как собираем вокруг себя каких-то людей, компаньонов, так и теряем. Люди, я думаю, расстаются, когда между ними возникают противоречия, которые никак не получается преодолеть. Это неизбежный процесс, так как люди неравномерно развиваются, у них появляются разные интересы, жизненные позиции, приоритеты. Поэтому нет ничего страшного в том, что люди расстаются и свободно двигаются дальше каждый в своем направлении, независимо друг от друга.

– То есть без обид и зависти?

– А зачем обижаться или завидовать? Все в нашей жизни «зависит от бога и немного от нас». Поэтому я, когда приходилось расставаться с соратниками, помню, говорил: «Ребята, никто не знает, что и как у каждого из нас сложится через двадцать лет. Но однозначно это будет зависеть не оттого, что мы расстались, а от того, как каждый прошел свой путь, что за эти двадцать лет сделал, заработал».

– У вас в «Тосол-Синтезе» подобралась сильная команда управленцев. По какому принципу вы подбирали туда людей?..

– Для меня важно, чтобы эти люди обладали теми качествами, которых нет у меня или они у них развиты гораздо сильнее, чем у меня – в этом случае они могут заменить меня на тех участках и в тех направлениях, где я слабоват.

– Например?

– Например, я считаю, что у меня нет должных коммуникационных способностей. Нет и должной работоспособности.

– Это вы серьезно?

– Да, я лентяй. Есть люди, которые могут работать в десятки раз больше и продуктивнее, чем я.

– Как относитесь к критике или уже забыли, когда кто-то осмеливался вас критиковать?

– Критика критике рознь. Если, например, человек занимается каким-то бизнесом и разбирается в этих вопросах, я с удовольствием приглашаю его к себе на предприятие, все показываю, рассказываю и жду его реакции, замечаний. Для меня очень важна и интересна критика такого человека, и я иногда его сам на эту критику провоцирую, потому что она будет конструктивной, и я от нее в своем развитии только прибавлю.

Но совсем другое дело, когда с критикой выступают те, кто ничего в жизни не добился, не создал и абсолютно ничего не понимает в том, что берется критиковать. Ну, какое к этому может быть отношение?!

– Может быть, просто с такими людьми надо чаще вступать в диалог и объяснять им свою позицию по тому или иному вопросу?

– Бесполезно – им это не надо. Понимаете, у всех людей разный уровень вибрации. Это снова из радиофизики. У одних он высокий, у других – низкий. Так вот, чем у человека выше уровень вибрации, тем он добрее, терпимее, самодостаточнее. А люди с низким уровнем вибрации – неудачники по жизни, они во всем и у всех ищут только плохое, недостатки и сеют вокруг себя сплошной негатив. Они в этом не виноваты. Может быть, просто у них родители были в ссоре, когда их зачинали, или еще что-то, но в итоге такие вот они уродились – с низким уровнем вибрации. И общаться с этими людьми, пытаться им что-то объяснить, а тем более спорить – это значит опускаться на их, низкий, уровень. До своего уровня их пытаться поднять бесполезно. Это все равно, что если бы моей бабушке с тремя классами образования вдруг приснился двойной интеграл.

– Валерий Геннадьевич, о вас говорят как о человеке, который уж если ставит перед собой цель, то обязательно ее добивается. А бывали ли все-таки случаи, когда это не удавалось?

– Конечно, такие случаи были. В бизнесе без этого не обойтись, ведь он зависит от многих факторов, то есть всегда есть элемент риска. Поэтому всегда надо быть готовым к тому, что что-то не получится, сорвется. Конечно, все это было бы безболезненнее, если бы удавалось следовать словам: дай бог мне силы сделать то, что от меня зависит, дай бог мне терпения не ввязываться в те процессы, которые от меня не зависят, и дай бог мне ума отличить первые процессы от вторых… Однако следовать им, то есть разобраться где, что и к чему, не всегда получается.

– Сегодня нередко те или иные деятели в нашем городе говорят, что дружат с вами. Неужели у вас, действительно, так много друзей, которым вы полностью доверяете, или же люди выдают желаемое за действительное?

– Помните, крылатую фразу Мюллера из кинофильма: «Доверять нельзя никому. Даже самому себе. Мне можно…» (смеется). Но при всем этом друзей у меня, действительно, много. К сожалению, многих из тех, с кем в детстве дружил, вместе учился, уже нет в живых, но ведь с годами круг друзей пополняется. Ты же знакомишься с новыми людьми, начинаешь с ними вместе работать, осуществлять какие-то проекты, у вас появляются общие увлечения, родство душ. Как это назвать? Наверное, дружба.

– Вас нередко можно увидеть в церкви, стало быть, вы человек верующий. А как относитесь к идее всепрощения: часто, охотно ли прощаете людей и все ли можете простить?

– То, что я человек верующий, слишком громко сказано. Мне еще очень далеко до тех людей, которых я действительно отношу к верующим и к которым испытываю истинное уважение за их веру. Но я иду к этому. Иду давно, и не так правильно, гладко и быстро, как хотелось бы, но, как говорится, дорогу осилит идущий.

Что же касается всепрощения… Наверное, простить можно все. Другое дело, достаточно ли времени тебе отпущено на то, чтобы ты был готов это простить. Ведь один поступок можно простить через три дня, другой – через три года, а третий, может быть, не раньше чем через тридцать лет. Но ведь у тебя этих тридцати лет просто-напросто может не быть в запасе, чтобы успеть это простить.

– А вы прощение просите часто или вам это не свойственно?

– Я как-то на этом не зацикливаюсь. Если понимаю, что был не прав – готов попросить прощения. У меня есть понимание того, что на разные процессы, обстоятельства, поступки мы с возрастом и полученными знаниями смотрим под другим углом и по-другому их начинаем воспринимать. И если вчера тебе казалось, то ты прав, то завтра можешь понять, что был виноват, и тогда, я считаю, что нужно попросить прощения у того перед кем виноват. Это тебя нисколько не унизит, а наоборот.

– Вот вы увлечены бизнесом, занимаетесь общественной деятельностью, благотворительностью, а какое место в вашей жизни занимает семья, легко ли жене с вами, не обделяете ли ее своим вниманием и заботой?

– Легко ли? Не знаю. Хотя, по-моему, я очень добрый, белый и пушистый… (смеется)

– Не уходите от вопроса.

– У нас со Светланой были в жизни разные периоды. Если не торопясь рассказывать о том, как мы познакомились, как выстраивали взаимоотношения и семейную жизнь – история получится увлекательнее, чем многие мелодрамы.

Но на сегодняшний день нам хорошо вместе, мы счастливы, дорожим друг другом, тем, что у нас есть, и не хотим больше расставаться. Я уже не помню дословно фразу, но смысл ее сводится к тому, что соединять свою судьбу с другим человеком надо не тогда, когда тебе с ним хорошо, а тогда, когда тебе без него невыносимо. Так вот я к своей Светлане сейчас испытываю именно такие чувства: мне без нее невыносимо, я не мыслю без нее своей жизни, за многое благодарен ей и очень ее люблю.

– Многие говорят, что вы хороший отец, а сами довольны своими детьми?

– День на день не приходится. Иногда, глядя на своих ребят, я просто купаюсь от счастья, но иногда… Как говорится, любишь кататься – люби и саночки возить. Никто же не отменял конфликт поколений, отцов и детей. Вот и мы иногда спорим, не понимаем друг друга, по-разному смотрим на одни и те же процессы, события, что рождает мое недовольство ими, а их – мной.

Помню, когда был мальчишкой, я тоже во многом не понимал деда, прошедшего всю войну, дошедшего до рейхстага, получившего семь ранений. Не понимал мотивации многих поступков, которые совершал он и люди его поколения, точно так же как мои сыновья не понимают сегодня той мотивации, которая двигала мной в девяностые годы.

А кто из нас прав? Наверно, нет ни абсолютно правых, ни виноватых. Жизнь все расставит по своим местам.

– Вы всегда говорите, что нельзя останавливаться на достигнутом и жить без мечты. Если не секрет, о чем сегодня мечтаете?

– У меня много желаний. Причем больших желаний. Одно из них и, пожалуй, самое главное: возродить в Дзержинске нормальное промышленное производство. Если мы это в скором будущем не сумеем сделать, то лет через пятьдесят, а то и раньше, нашего города не будет.

Я на днях объехал всю нашу промышленную зону и в очередной раз ужаснулся: она представляет собой мелкие островки работающих предприятий, вокруг которых сплошь выжженная земля, как после бомбежки. Однако на то, чтобы реально возродить промзону Дзержинска, необходимо как минимум миллиардов двести-триста. Здесь таких денег нет, и не надо тешить себя иллюзиями, что мы их найдем.

Значит, в город нужно привлекать инвесторов из первого десятка самых богатых компаний и людей. Я уже встречался с некоторыми из них, пытался им презентовать свои проекты, которые можно было бы осуществить в Дзержинске, чтобы вывести его из того депрессионного состояния, в котором он находится. Я надеялся заразить их своим оптимизмом, но у меня не получилось пока... У них есть свое понимание того, как зарабатывать деньги, они в этом преуспели, и в их понимании наш Дзержинск не самое привлекательное и перспективное место для вложения инвестиций…

– Валерий Геннадьевич, это безусловно очень злободневная и значимая тема, но не накануне же вашего праздника…

– Так вы же спросили о мечте, а возрождение Дзержинска и есть моя мечта. Я без Дзержинска себя не мыслю. В ином случае я давно бы уже уехал в ту же Америку и жил там припеваючи, не напрягаясь. Но мы же с вами начали разговор с того, что у человека в жизни должен быть интерес. Так вот мой интерес заключается в Дзержинске. Здесь я хочу жить, развиваться, любить и радоваться.

Алла ЕГОРОВА.