35 лет назад, 15 февраля 1989 года, последние колонны советских войск покинули территорию Афганистана. «Репортер» попросил вспомнить последнюю войну СССР председателя Дзержинской городской организации Российского союза ветеранов Афганистана Юрия Салова, который попал в Афганистан в 1984 году, сразу после окончания Горьковского высшего военного училища, и служил сначала командиром автомобильного взвода, а потом инженерно-технического.

Тоже День Победы

– Для меня День воина-интернационалиста – это тоже День Победы. Все боевые задачи, которые ставились перед Ограниченным контингентом советских войск в Афганистане, мы выполнили, – констатирует наш собеседник. – Изначально наши войска должны были просто встать гарнизонами, обеспечивать стабильность, быть гарантом мира на этой земле.

Однако из-за серьезных внутриполитических ошибок правящей народно-демократической партии Афганистана, которая, в частности, слишком активно начала выступать против религии, мулл, усилился раскол в обществе. И нам пришлось сначала вместо местной армии, а потом вместе с ней поддерживать порядок и существовавший на тот момент государственный строй. Мы это делали вполне успешно.

Прокачать себя

Больших денег воинам-интернационалистам не платили: был приказ министра обороны, сохранившийся еще со времен Великой Отечественной войны, согласно которому мы получали, как тогда на передовой, – один к трем. Также афганцам предоставлялась возможность после возвращения в Союз выбирать место дальнейшего прохождения службы.

Но деньги и преференции были для нас совершенно точно не главной мотивацией. С нашего выпуска в Афганистан поехали 17 человек, практически все по рапортам, то есть добровольно.

Хотя к 1984 году уже приблизительно было известно, что нас ждет. Такое было воспитание. Патриотизм и долг перед Родиной были для нас не пустым звуком. А еще мы рассуждали так: если ты военный, и если у тебя есть возможность, надо прокачать себя.

Всем обеспечивало Министерство обороны

Афган – это другой мир. Жара, ветры с песком и много пыли. Питьевая вода в дефиците, были гарнизоны только с соленой водой. Наша автоколонна регулярно останавливалась на ночевку в гарнизоне города Пули-Хумри, который мы в шутку называли «В пыли умри»: там реально слой пыли был чуть ли не по колено и только соленая вода – в чай сколько сахара ни сыпь, все равно соль пробивает.

Продукты были в основном консервированные, что, в общем-то, объяснимо, когда температура днем доходит до 56 градусов в тени и кругом зараза. В сентябре из Союза завозили картошку, ее хватало месяца на полтора. В остальное время практически все блюда готовились из рыбных и мясных консервов. Меж собой ребята шутили: «Какая сегодня рыба, белая или красная?» То есть или в масле, или в томате.

Помню, приехал после госпиталя в отпуск, матушка гречку с тушенкой на стол поставила, я не стал ее обижать, съел, а потом говорю: «Мам, давай картошки, картошки и еще раз картошки, хоть вареной, хоть жареной, хоть пюре».

Я после возвращения в Союз рыбные консервы, наверное, лет 15 есть не мог, а вот рисовую кашу на сгущенном молоке, которую попробовал в Афгане, обожаю до сих пор.

Вообще, снабжение наших войск в Афганистане было организовано на очень высоком уровне, несмотря на трудности логистики, отсутствие железнодорожных путей: все необходимое для наших войск приходилось перевозить на колесах либо по воздуху, а это сложно и дорого. Тем не менее справлялись. Да, начинали с палаток, потом обустраивались, строили летние казармы, и бассейны были, и бани – какой же русский без нее! Мы были одеты, обуты, накормлены, обеспечены боеприпасами. И все за счет родного министерства обороны, никто нам гуманитарную помощь не собирал.

«Мы вас туда не посылали»

К воинам-интернационалистам в разное время относились по-разному. В 1986 году, когда закончилась моя служба в Афгане, нас встречали как настоящих героев, выражаясь образно, на руках носили. Потом заговорили иначе…

После слов Горбачева о том, что ввод войск в Афганистан был ошибкой, сразу изменилось отношение к нам со стороны чиновников, которые высказывания руководителя государства нередко воспринимают как руководство к действию. Именно тогда появилась известная фраза: «Мы вас туда не посылали». Хотя подвиг наших ребят не перестал быть подвигом.

Потом и в обществе уважения стало меньше. Помню, в военном городке, где я служил в конце 80-х, мы с беременной женой подошли к палатке, где торговали арбузами. Лето, жара, очередища. А афганцы тогда только-только получили удостоверения ветеранов боевых действий, дающие, в частности, право на обслуживание вне очереди. Я предъявил его. Что тут началось, что я только не выслушал! После этого я решил его больше не показывать.

Удивительно, но с годами уважение к афганцам растет. Может быть, какая-то ностальгия у людей появилась: мы же последние советские ветераны.

Не вышел из боя

Может быть, это прозвучит высокопарно, но у многих ветеранов, и у меня в том числе, Афган остался и в голове, и в сердце, и в душе. Почему? Наверное, потому что там была война. Стрессовая ситуация, где все либо черное, либо белое, где практически нет полутонов. В боевой обстановке ты либо делаешь свое дело, либо пасуешь, а пасовать нельзя: за тобой взвод, на тебя, офицера, смотрят солдаты. Понятно, что были и страхи, и волнения, и переживания, с которыми надо было справиться. И справлялись. Возвращались оттуда уже другими людьми, мне даже мать сказала: «Ты другой приехал».

Когда я лежал в полевом госпитале в Баграме, к нам приезжал один военный врач-инфекционист, он писал диссертацию, изучал на нас инфекционные болезни, которых уже практически не встречалось в Союзе. Он тогда сказал: «Вы все немного ненормальные».

Сейчас это называется посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).

После начала Чеченской войны в Дзержинске открылся Центр социальной реабилитации инвалидов и ветеранов боевых действий «Витязь». Пусть не все, но кто-то из «чеченцев» туда все же смог попасть и получить какую-то помощь. Там работали и с семьями бойцов.

Беда афганцев в том, что им никто не помогал справиться с ПТСР. Об этом не принято говорить, но многие «лечились» водкой, для некоторых это плохо кончилось. Как говорят в таких случаях, человек не вышел из боя.

Более 350 жителей Дзержинска приняли непосредственное участие в афганской войне, 13 погибли при исполнении интернационального долга, 16 человек стали инвалидами из-за полученных ран и военных травм.

Кто вместо нас?

Когда было объявлено о выводе войск, я уже служил в Союзе. Это политическое решение, которое, с моей точки зрения, в долгосрочной перспективе имело много негативных последствий для нашей страны.

Конечно, надо было подталкивать просоветское правительство Афганистана к поиску компромиссов с разными местными племенами, где-то идти на уступки, чтобы остановить кровопролитие, но пока там находится наш контингент. А просто взять и уйти, оставив на произвол судьбы всех людей, которые служили той власти, просто предав их, – это не выход.

Мы ушли из Афганистана, и кто туда пришел? Уже в 1992 году в стране было провозглашено Исламское Государство Афганистан. В начале двухтысячных там появились войска НАТО, а теперь и вовсе власть взял «Талибан» – исламские радикалы, практикующие террористические методы.

Что мы получили в итоге? Резкий рост религиозного фанатизма в бывших советских республиках Средней Азии, а через них – и в мусульманских регионах России. Сколько людей пострадали от этого потом! Десятки тысяч! Пока мы были там, мы этот экстремизм сдерживали.

Выходили с распущенными знаменами

Тем не менее сам вывод войск был организован на высоком уровне. Особенно хорошо это понимаешь после спешной и беспорядочной эвакуации из Афганистана американцев в 2021 году, больше похожей на бегство.

Советские войска выходили с распущенными знаменами. Это была сложная, хорошо организованная операция. Нужно было договориться с полевыми командирами, чтобы нашим солдатам не стреляли в спину. Нужно было составить четкий график движения: масса наших военных гарнизонов была разбросана по всей стране. Ситуация осложнялась тем, что и ввод, и вывод наших войск осуществлялись зимой, когда перевалы все закрыты.

Мы ничего не бросили, все имущество передавалось местным властям по актам: и военные городки, и снаряжение, часть вооружений и техники, которую было решено оставить там, много продовольствия.

Здесь в полной мере проявился талант командующего 40-й армией генерала Громова, генералитета штаба армии и Туркестанского военного округа. Это была сильная армия с опытными кадрами.

Наталья ПАНКРАТОВА.